История зависимого: наркотики, срыв и реабилитация

     Меня зовут Евгений, я наркоман. Впервые я попробовал наркотики 13 лет назад и с тех пор в моей жизни появилась проблема, с которой, не смотря на множество ремиссий, справиться не удавалось.

     История моего употребления алкоголя и наркотиков берет начало ещё в школьные годы. Тогда, в свои 15 лет, я, кажется, даже и не пробовал алкоголь «всерьез», хорошо учился и вообще подавал всяческие надежды на светлое будущее. Однако часто я был в компании сверстников, где чувствовал себя «белой вороной». Сигареты, алкоголь, всем весело, все кажутся уже взрослыми. Я хотел соответствовать, и попробовал впервые выпить не столько из желания открыть для себя что-то новое, сколько ведомый желанием «быть как все».

     Мне понравилось то состояние, которое я испытал. Словно все страхи, комплексы исчезли, и я стал настоящим. Возникла иллюзия, что это то, чего мне не хватает.

     Вскоре  в окружении появились люди, которые употребляли лёгкие наркотики. Колебался я недолго и попробовал. Понравилось. Употребление становилось всё более значимым в моей жизни, и, как у любого зависимого, круг общения мой стал строиться вокруг людей, которые тоже употребляют.

     Тогда же целью моей жизни стало желание попробовать всё. К концу школы я уже познакомился с героином и другими тяжелыми наркотиками. Удивительно, как вместе с этим я старался поддерживать свою жизнь в порядке, даже поступал учиться в университет, но на учебе практически не появлялся. На тот момент уже испортились отношения с родителями. У меня появились вторичные заболевания – гепатит С. Отношений с бывшими друзьями не осталось, эти люди стали мне не интересны.  Последнего человека, которого можно было бы назвать другом, и который не был связан с моим пристрастием к наркотикам,  я кинул на деньги и больше общение мы не поддерживали.

Я думаю, в жизни любого наркомана наступает такой момент, когда рушится иллюзия о том, что наркотик – это безобидное и подконтрольное увлечение.

     У меня было понимание, что употребление приносит очень много проблем, пусть и хотелось себя тешить какой-то идеей о собственной исключительности, о том, что меня проблемы обходят стороной, и я смогу справиться. Кого-то сажают в тюрьму, кто-то умирает от передозировки, кого-то выгоняют из дома, но не в моём случае.

     Я пробовал контролировать, прекращать употребление, отказываться от встреч с соупотребителями, избегать мест, где употреблял, у меня были ремиссии, были достаточно длительные ремиссии, но всегда получалось так, что я позволял себе употребить всего лишь раз, и всё начиналось заново.

     Однако своё «дно» я прочувствовал, когда столкнулся с новыми синтетическими наркотиками. Они были легкодоступны, какое-то время я даже не осознавал всей серьезности проблемы, но та безумная одержимость употребить снова оказалась несравнима ни с чем из того, что было в моей жизни ранее. Хватило полугода для того, чтобы я оказался в одиночестве, испортив отношения со всеми: близкими, знакомыми. Внешне я выглядел ужасно: впалые щеки, торчащие ребра, куча ссадин, которые не заживают из-за проблем с иммунитетом, исколотые руки. Но физическое состояние – это наименьшая часть проблемы.

     То, что происходило с моим разумом, было куда страшнее. Я абсолютно деградировал, я не задумывался о каких-то последствиях своих действий для окружающих, я осознавал, какой вред приношу себе и меня это мало тревожило, поскольку единственная идея, которой я был тогда движим – это желание достать наркотики.

     Мои родственники, видя, что со мной происходит, настояли на том, чтобы я прошёл курс в реабилитационном центре. Мне было всё равно, хоть я и не имел ни надежды на полноценную трезвую жизнь, ни веры в то, что это место мне сможет как-то помочь или поменять мои взгляды.

     Тем не менее, первое, что пошатнуло мои взгляды – мой консультант. Я увидел перед собой такого же наркомана. Абсолютно не похожего на какого-то сектанта или религиозного фанатика, но человека трезвого, и было видно, эта трезвость его не обременяла. Тогда же и зародилась надежда на то, что я смогу изменить свою жизнь к лучшему.

     Дальше началась работа по шагам, которые давались достаточно непросто. Например, нужно было прописать и вынести на группу болезненные последствия своего употребления. Не то, что лежит на поверхности, а свои искренние, внутренние переживания, которые долгое время я прятал от самого себя, старался игнорировать. Было тяжело, но в то же время, видя, что люди вокруг проживали то же самое и понимают меня, я чувствовал сопричастность. Я понял, что могу довериться, не опасаясь услышать упреки или занудные нравоучения.

     Здесь же я вновь обрел ценность отношений. Я увидел людей, которым не безразличен, которые интересуются моим состоянием, готовы пойти на встречу, не имея при этом какого-то корыстного мотива.

     После курса реабилитации я на долгое время остался работать в РЦ, ездил на семинары, проходил различные курсы, развивался в области консультирования по химической зависимости. Тем не менее, наступил момент, когда я принял решение, что нужно дальше развиваться в жизни. Изначально я соблюдал все рекомендации, не отходил далеко от ребят, с которыми был в месте, посещал группы, однако здесь самоуверенность сыграла со мной злую шутку. Со временем необходимость придерживаться какого-то трезвого сообщества я видел всё меньше, казалось бы я вообще забыл, что у меня есть проблема с зависимостью. Как итог:  однажды я позволил себе употребить, и никакие знания и понимания проблемы мне не помогли. Практически сразу я вернулся в тот ад, откуда почти четыре года назад выбрался с помощью центра. Но на этот раз всё происходила на порядок стремительней, словно я пытался наверстать то, что якобы упустил.

В программе говориться, что конечная точка любого наркомана, который не отказывается от употребления – это тюрьма, больница или смерть. Я шёл к этому, но судьба ко мне оказалась более благосклонна и мне дана возможность жить.

     Очевидно, справиться с той проблемой, с которой вновь столкнулся, я не мог, и помощь получил вновь в реабилитационном центре. Есть люди, которые говорят, что срыв кому-то необходим для того, чтобы осознать всю серьезность проблемы.  На сегодняшний день реабилитация подходит к концу, и я уверен, что во многом пересмотрел своё отношение к проблеме зависимости, рекомендациям, жизненным приоритетам.